зимний эффект

Немного найдется растений, про которые можно с уверенностью сказать «смерть им к лицу», но для меня именно это выражение – самая лучшая характеристика астильбы китайской «Purpurlanze».

Сначала видишь цвет - темный, выделяющийся даже на фоне пузыреплодника «Diabolo” и сливы Писсарда. Настоящее черное пятно.

Есть астры, от которых мы не ждем цветения. Даже если оно случается, все равно не так важно, как общий облик, цвет листвы, расположение ветвей. Все это можно с лихвой отнести к астре бокоцветковой «Prince», выведенной в 1970 году спустя почти 80 лет после начала использования в садоводстве астры бокоцветковой «Horizontalis».

Благодаря любви к маклейе я познакомилась с болтонией. Обе серые и структурные, обе одинаково хорошо подходят для роли фона и обе сочетаются с ивами. Чаще всего я использую иву пурпурную «Nana», листья которой удивительно походят на листья болтонии.

Одна из лучших садовых вертикалей, способная преобразить самый унылый ландшафт благодаря яркому жизнерадостному желтому цвету, запоминающейся форме соцветий и отличной зимней графике. Но есть еще черты, которые влекут меня к нему – форма куста до цветения и форма самого листа.

Обладающий более тонкими стеблями, более изящными листьями, более интересными семенными коробочками и даже более нежным ароматом, который напоминает некоторым запах шоколадного масла, ваточник мясо-красный к тому же не так агрессивен, как ваточник сирийский.

Может ли растение быть одновременно и восковым, и войлочным? Да, скажете вы и будете правы.

Как говорил Штирлиц, в разговоре запоминается последняя фраза. А что мы вспоминаем о саде, когда настает зима? Наверное, у каждого из нас всплывают в памяти различные сочетания, формы и текстуры.

Неизвестно, с кем бы соревновалась по яркости и глубине фиолетового цвета астра новоанглийская «Violetta» - любимица Пита Оудольфа, выведенная в 1985 году, если бы на свете не было вернонии, которая, впрочем, тоже относится к семейству астровых.

Трудно отказать себе в создании белого сада, особенно когда садовые центры и питомники насыщены растениями с белыми цветками – спиреи и гортензии, анемоны и ромашки, розы и флоксы. Ну как тут удержаться?

Не приходилось видеть его в цветущем состоянии, но нынешнее осеннее с сияющей листвой желто-зеленого цвета - настоящий звездный час этого невысокого (всего 1,4 м) сорта, цветущего лиловыми стрелами.

Как приятно, что растения, имеющие экзотичный вид и похожие на пришельцев с другой планеты, не являются редкими. Любой, проявивший внимание к ворсянке, сможет наслаждаться ее видом в своем саду на протяжении всей жизни.

«Золотое правило состоит в том, что нет никаких золотых правил», - говорил Бернард Шоу. И правда, в случае с сортом «Kanaria», выбивающемся из теплой гаммы гелениумов, можно нарушать любые правила.

Уж кто не страдает заниженной самооценкой, так это гелиантус иволистный, напоминающий мне одно из любимых растений известного бразильского архитектора Роберто Бурль Маркса - циперус папирус.

Еще один подарок природы. Удивительное архитектурное растение, практически сорняк, за сезон достигающий высоты 2,5 м, весной и летом радующий нас глянцевой зеленой листвой, толстыми полыми стеблями, которые имеют чуть мраморный рисунок, слегка напоминая стволы платанов, кремовые кисти цветков и, как награда, зимний вид в коричневых тонах.

Крупные и запоминающиеся листья девясила, напоминающие ромашки цветки, высокий рост, абсолютная структурность и необыкновенный вид в засохшем состоянии – все это дает нам полное право отнести его к архитектурным растениям.

Трудно спорить с Карлом Великим, который сказал, что «пряные травы – друг лекаря и хвала повару». Меня пока больше волнует вторая часть цитаты, но, даже учитывая привлекательные кулинарные качества душицы как ароматной травки, в саду она представляет особенное наслаждение.

Даже среди лиан встречаются растения-хамелеоны. Яркий пример этому - постоянно меняющаяся ветреная красавица жимолость Брауна «Dropmore Scarlet». Я очень часто ее использую и всегда привожу множество аргументов «за», когда начинают предлагать другие сорта и виды.

В саду Lady Farm, что находится в графстве Somerset, Джуди Пирс создала великолепную стилизацию степи. Красиво. Ярко. Запоминается. После осмотра зарубежных красот хочется бегом бежать в нашу степь, где переливы шалфеев и вероник, лабазников и коровяков, котовников и дельфиниумов напоминают лоскутное одеяло, произведение искусства в стиле пэчворк, над которым природа трудилась не один год.

Зопник можно назвать секретным оружием многих современных дизайнеров и всех любителей садов новой волны, ибо он относится к растениям, декоративным всегда. И во время цветения, когда покрывается прекрасными желтыми цветками, и когда цветков уже нет, а крепкие стебли остаются в цветнике, продолжая их украшать похожими на монарду семенными головками, оригинальными и незабываемыми.

Даже не имея возможности использовать некоторые прекрасные растения по причине их недостаточной морозостойкости, мы можем пользоваться теорией замен и сажать что-то похожее.

Осенний сад немыслим без клопогонов, самым нежным из которых является клопогон простой «White Pearl».

Редко бывает, что, участвуя в воображаемом конкурсе, растение выигрывает сразу по многим номинациям, выполняет различные функции, выгодно отличаясь от других, лавируя по садовым стилям и умея быть незаменимым во многих ситуациях.

По мнению Кристиана Диора, секрет красоты заключается в изюминке. «Красота не бывает привлекательной без изюминки».

«Губы Мэрилин Монро и глаза Калигулы» - точная характеристика лабазника, хотя сказано это о Маргарет Тэтчер. Меня всегда удивляли его корни, разбегающиеся от центрального стебля словно пауки, готовые к новым препятствиям и способные жестко расправиться с любыми растениями (как дружественными, так и нет).

Думая о таком замечательном человеческом качестве, как скромность, я всегда с большим удовольствием вспоминаю старый выпуск киножурнала «Ералаш», где темой урока у первоклашек была «скромность».

C чего все началось? Как обычно, с путешествия, как обычно по Голландии, как обычно рано весной, когда можно разглядеть удивительную графику деревьев, которая по своей красоте и прозрачности не может сравниться ни с пышными цветниками, ни с радостно зелеными газонами, ни с яркой осенней окраской.

Даже удивительно, что проектируя Сад Луны Армель Нопп обошлась без лунника, хотя можно было посадить сразу два вида: необыкновенный архитектурный лунник однолетний, выращиваемый как двулетник, подходящий на роль растения-выскочки, и более крупный, имеющий высоту до 100 см, лунник оживающий.

А вот цвести ему необязательно. Чаще всего не успевает в условиях нашего короткого лета, за что ему (лету) необычайно благодарна.

Есть злаки, которые популярны везде – в России и Голландии, Германии и Америке, в маленьких частных садиках и коллекциях известных ботанических садов, на выставочных территориях и за высокими заборами, на городских пространствах и в садах на крыше, как украшение водоема и как еще один способ любоваться садом зимой.

Мискантус краснеющий - легкие перья на крепких цветоносах способны противостоять снегам и позволяют морозу украшать себя инеем. Картина приобретает еще более загадочный вид в солнечные дни.

Это самая лучшая стена в саду, если выбирать из травянистых многолетников и злаков. Понятно, что не весь сезон. Но, начиная с июля до апреля, беспокоиться точно не о чем.

Для чего нужна эта молиния? Средней высоты, достигающая всего 1,2 м, она обладает незаурядным осенне-зимним силуэтом – прозрачным и стойким, позволяющим разглядывать сквозь тонкие, упрямые стебли подробности растений, отмечать их новые, неожиданные проявления и свойства, не столь интересные без молиниевой пелены.

Не хуже, чем «Transparent», но совсем другая. Не такая ажурная, но более строгая, не такая нежная, но более структурная, образующая колонны высотой 2,4 м, которые не изгибаются как «Transparent» и «Bergfreund», а словно выстреливают в небо, обгоняя многие другие молинии.

Отель для насекомых нуждается в достойном оформлении, и лучше монарды растения не найти, особенно если отель пятизвездочный, а монарда сорта «Aquarius».

«Использование цитат – проклятие человека читающего», - сказал Стивен Кинг. Но как от этого отказаться - не знаю. Также сложно, как от монарды в ее красных обличиях.

Архитектурен до корней волос. Этот мордовник – старожил в моем саду. Мне нравится его листва – мягкая (в отличие от шароголового «Arctic Glow») и крупная, нравится его высота 1,8-2 м, его вид до цветения, долгое время, когда он цветет, радуя круглыми шарами.

Предельно аккуратный, средней высоты, обладающий колючей листвой, белыми цветками и чуть красноватыми стеблями, этот сорт мордовника традиционно ассоциируется у меня с аллеями и двойными бордюрами. Все началось в моей «Аллее в рай», где мордовник был одним из главных растений белого сада, который я переделывала много раз, постоянно пробуя различные сочетания.

«У вас не будет второго шанса, чтобы произвести первое впечатление». Наперстянка ржавая приняла к сведению эти слова Коко Шанель и производит впечатление сразу, не давая вам опомниться.

До сих пор непонятно, как работают воображение и логика при проектировании цветника, как быстро казавшаяся идеальной идея при выносе в натуру становится абсолютно неинтересной и как приходит новое решение.

Сейчас уже трудно вспомнить, где я его приобрела и почему посадила около своего крыльца, одно понятно точно, что не прогадала. По прошествии нескольких лет посконник стал самым настоящим любимчиком и основным тематическим растением, «разбросанным» по всему саду. Где-то он растет около белого бересклета, где-то около василистника и вейника, где-то мирно соседствует с астрой зонтиковидной и геранью красно-бурой «Album».

Совершая свой путь по жизни, посконник пятнистый «Atropurpurea» следует «царственной» пословице: «Festina lente» - спеши медленно.

Проектируя сад лекарственных трав невозможно обойтись без пустырника. Пусть вас не смущает, что является сорняком и растет практически везде. От этого растение не становится менее привлекательным.

Пурпурный бордюр в Sissinghurst и голландский Locus Flevum, забытый богом Vandrimar и городской Parc de Bercy в Париже, великолепный, не похожий ни на что, расположенный в горах Jardin de Berchingrange и мой сад в Подмосковье. Что может объединить такие разные сады?

Особое удовольствие доставляет рассматривать растения на просвет, любуясь изысканной формой листа и текстурой, оценивая архитектурные формы и анализируя, как это можно использовать. Сильфиум занимает место в первой десятке даже среди избранных.

Садоводы – народ дружелюбный и гостеприимный, любят приглашать к себе в гости, чтобы похвастаться своими садовыми достижениями, любят сами посещать сады, привозить из путешествий заморские диковинки, чтобы затем опробовать на нашей земле. Очень часто в благодарность о визите оставляют небольшие сувениры со своей родины.

Агрессивность некоторых растений вызывает раздражение, а некоторых - просто радует. Очень люблю, когда все быстро разрастается, и поэтому так часто использую страусник, ибо мало какое растение может сравниться с ним по красоте и по цвету листвы...

«Вы его знаете? Я знаю его так хорошо, что не разговариваю с ним уже десять лет», - слова Оскара Уайльда будто написаны про тростник.

Самоуверенный и плохо воспитанный физалис время от времени изрекает: «У вас нет выбора, придется мириться с моей агрессивностью, некрасивой листвой, невзрачными цветками, неструктурностью во имя необыкновенных красивых фонариков».

Возможность увековечить свой дом есть у каждого, другой вопрос, что не каждому это нужно и главное, не у всех получается :) В настоящее время Hummelo – точка притяжения садоводов всего мира, объединенных одной большой любовью к работам Пита Оудольфа и его стилю, где многолетники – главное.

Сочетание культурных и дикорастущих растений – довольно хлопотное дело, ведь сделать видимость,что за нас поработала природа – почти невозможно, поэтому такие ландшафты так ценны.

Страсть и динамика, энергия и привлечение внимания – все это о цвете маджента, самом непонятном и непостоянном, взывающем и настойчивом. В саду, где много растений с таким цветом, неспокойно. Этот цвет не должен доминировать.